На недавней встрече с лауреатами премии в области литературы и искусства президент России высказался об «отмене российской культуры» в мире. Музей в Амстердаме удалил из названия экспозиций слово «Эрмитаж». Вишенкой на торте стало недавнее переименование Национальной галереей в Лондоне «Русских танцовщиц» французского импрессиониста Эдгара Дега в «украинских». Насколько много ожидать еще, по меткому выражению Михаила Швыдкого, «политического кретинизма»? Сумеем ли «импортозаместить» западный кинопрокат собственными фильмами? Об этом и многом другом – в эксклюзивном интервью «ФедералПресс» заместителя председателя комитета Государственной думы по культуре, народного артиста России Дмитрия Певцова.

Дмитрий Анатольевич, мы сейчас столкнулись с рядом деструктивов. В первые же дни спецоперации были уволены Анна Нетребко и Валерий Гергиев, хотя не вызывает сомнений, что это гениальные люди, сделавшие огромный вклад в мировую культуру. Почему деятели культуры подвергаются репрессиям на Западе?

— Это объяснимо. Отчасти это похоже на процесс, который был в середине 30-х годов в Германии. Если идет война, где ставкой является уничтожение России, то и стараются уничтожать все русское. Особенно то русское, которое сильное, смелое и талантливое. Они же уже дальше пошли: вычищают композиторов, писателей. Запрещают, удаляют. Они боятся. Потому и декларируют, что не может быть ничего русского хорошего. А все потому, что это могучая талантливая сила. Мы это все уже проходили, в истории человечества такое было, и книги тоже жгли. Это просто обыкновенный нацизм.

Что же, выходит, просто смириться?

— Подождать. Пройдет время – приползут. И будут просить газу, подсолнечного масла, пшенички немножко. Со словами: «Вы извините, мы вот с Достоевским ошиблись немножко…» Европа в очень плохом положении сейчас находится. Оно будет только ухудшаться. Они еще будут просить гастроли, будут радостно принимать наших деятелей культуры у себя. Просто им там сейчас скоро будет нечего есть и нечем греться. Потому пока будет не до гастролей. Ну а пока по команде своего патрона они производят «определенные действия». Ничего кроме сожаления и печали во мне это не вызывает. Удивления точно нет.

Модным стало явление «релокации». Многие деятели культуры, несогласные с происходящим, уехали за границу. Кто-то говорит, что таким образом происходит самоочищение России, кто-то, напротив, высказывает горькое сожаление от потери талантливых людей. Ваше мнение?

— Я уверен, что не все еще «релоцировались». Многие остались и тихо завидуют. Что касается отъезда ряда товарищей, даже известных и талантливых… Эти «люди искусства» всегда большое внимание уделяли собственной личности. Они сделали свой выбор.

Я начал тут недавно смотреть интервью Чулпан Хаматовой, через пять минут мне стало скучно, потому что это какая-то наигранная трагедия. Я Чулпан знаю почти с детского возраста. И много лет наблюдал за тем, как она пробивалась, делала себе имя. Она его сделала. Она талантливый человек. Но на ее примере можно сказать, что артист – это человек, который в центр мироздания ставит все-таки себя. Что будет с ее фондом, с детьми, с родителями, с той работой, которую делала ее команда, с театром, со зрителями? Я искренне не понимаю, как можно от всего этого просто взять и уехать.

Вот такая позиция у многих артистов. Эта профессия вообще довольно эгоистична. Я уверен, что у каждого человека есть ответ на вопрос, где ты живешь и почему ты должен любить Родину.

Можно, конечно, рассуждать просто: когда все хорошо, у меня все получается – есть роли, концерты, театры, проекты, здесь и сейчас – это моя родина, а когда для страны пришло время испытаний – все; власть не моя, моя хата с краю.

В общем, странная довольно позиция, особенно у тех, кто эту власть поддерживал много лет, получал от правительства помощь в разных проектах, да и сейчас им здесь ничего не угрожает – ни их жизни, ни их мировоззрению, ни их работе. Я, знаете, вижу в этом некий инфантилизм. До поры до времени ты не занимаешься политикой, тогда политика займется тобой.

Я сам жил очень много лет именно так – эгоистично. И с некоторым сомнением и внутренней иронией относился к власти и к президенту. Пока меня не жахнула жизнь так серьезно, что я просто понял, что отнюдь не я главный на этой земле. Есть другие люди, есть страна, есть ученики, есть близкие люди, есть наш народ. Отчасти это связано с тем, что я пришел в православный храм. А православие – это та глубокая вера, которая говорит: «Начни с себя, прежде чем предъявлять претензии».

Так вот, возвращаясь к судьбе Чулпан и к таким же, как она, поверившим Западу и покинувшим Родину. Я уверен – и ей, и другим русским людям там сейчас будет худо. Их будут постоянно принуждать участвовать в политических акциях против России. Чулпан там сейчас нужна и интересна как пострадавшая от российской власти и уехавшая от режима. И ведь она поступила не в Русский драматический театр, а в Новый театр в Риге. Ей сейчас нужно учить латышский язык.

Я думаю, печально это все. Через какое-то время она это поймет, и у нее не будет иного выхода, как попроситься обратно. Может быть, кто-то из артистов уже вроде хочет вернуться. Я внимательно не слежу за этим, но могу сказать однозначно: кричать, что они предатели, я бы не стал. Предатель – это тот, кто работает в госструктуре, имеет допуск к гостайне и потом ее продает за тридцать серебряников. А это… Это просто дети. Они не понимают, как и откуда дается талант и кому ты обязан тем, что он у тебя есть. И нет осознания того, кто ты и откуда.

Я много разговариваю с молодежью, со студентами – ребята абсолютно не идентифицируют себя. Они не знают историю России. Не знают, сколько миллионов человек положили свои жизни, чтобы ты просто родился здесь. Думаю, что то, о чем мы говорим, о «релоцировавшихся» артистах – это из этой же серии. Восемь лет они не знали, что убивают людей, погибают дети, что рвутся бомбы. Они были не в курсе – их же это не касается.

Я ездил недавно на концерт для беженцев под Воронеж в город Россошь. Мне позвонила Саша Франк, которая вместе с Аленой Хмельницкой организовали Фонд помощи детишкам с орфанными заболеваниями «Звезда на ладошке». Она говорит мне: «Дим, выручай! Я звоню артистам, а они мне отвечают – достали уже эти ваши дети Донбасса!» У меня это вызывает гнев. Но, успокаиваясь, я понимаю, что это фон этих людей искусства, которые занимаются собой. Ну где-то там есть эти дети Донбасса – и пусть. Меня же это не касается. А есть такие люди, как Юля Чичерина, которая поднимала российский флаг над Мариуполем. Вот это человек! А эти… Господь им судья. Не мне осуждать, я сам не ангел. Печаль. Особенно от того, что потом им будет очень плохо.

Западные фильмы больше не будут выходить в нашем прокате. Можем ли мы импортозаместить своей продукцией? Или удовольствуемся Болливудом?

— А что Болливуд? Посмотрите наши фильмы 30–50-х годов, которые никакого отношения к правде не имеют. Но сколько ж там света, добра, любви и юмора! Вот вам тот же Болливуд. Что касается иностранных фильмов. Смотрите, у нас нет нормального проката. Был советский кинопрокат – и исчез. Российский прокат – это несуществующая субстанция. Есть частные компании, которые катают по принципу продажи, на что пойдут. Хотя некоторые наши блокбастеры заняли свою нишу, зарабатывали деньги.

У меня есть музыкальная концертная программа, которая называется «Музыкальные шедевры советского кино». Мы с ней как раз ездим с концертами для детей и беженцев Донбасса. Готовя программу, я изучал статистику. По советскому кино это измерялось цифрами посмотревших зрителей – скажем, 56 миллионов зрителей посмотрело фильм. А сейчас в киносборниках отмечено, сколько это кино заработало денег. Людей поменяли на рубли. Подход иной – полная обездушенность. За 30 лет мы привыкли, что бухгалтерия впереди всего.

Что касается западных фильмов – и слава Богу, что каких-то из них не будет. То, что у нас идет, – это, может, конечно, еще не категория В и С, но скрыто или не скрыто существует идеологическое воздействие на нас. Нет, я не отрицаю, что есть на Западе замечательные фильмы.

Вообще, давайте иначе: во-первых, они все вернутся и попросятся назад. Во-вторых, вот он подходящий момент, когда нужно развивать свое кино! Нужно вернуть тематический госзаказ. Мы 30 лет живем под воздействием чужой идеологии. А своя официально запрещена в Конституции. Откуда, например, берутся стрелкИ, дети-убийцы с винтовками в колледжах? Это же последствие отсутствия идеологии.

Вы как депутат и зампред по культуре будете пытаться менять эту систему?

— Конечно, я буду, я хочу. И мы беседовали об этом на встречах с министерством культуры. Но есть уже хорошие инициативы, сейчас вступит в силу закон по дебютному кино, когда вообще 100% государство оплачивает расходы на производство и прокат художественных, документальных и анимационных фильмов режиссерам-дебютантам.

Да, я считаю, что государство должно больше денег тратить на кино. Но при этом обязательно должен быть отбор того, что готовится к производству. И очень важна именно идеологически-мировоззренческая составляющая. Я давно об этом говорю. Кто-то смеется, а я считаю, что должна быть экспертная комиссия. Так же, как при выходе спектакля, так и при выпуске кинокартины. Я глубоко убежден, что обязательно, особенно сейчас, в начале производства, при запуске картины, при написании сценария – государство, которое тратит на это деньги, должно контролировать, что оно выпускает. У нас есть огромное количество талантливых режиссеров, которые снимают потихонечку светлое, доброе, душеполезное кино. Но эти фильмы нигде нельзя увидеть, кроме как на фестивале у Николая Бурляева и еще буквально в паре мест. И все. Прокатчикам не нужны такие фильмы.

Я сейчас в качестве куратора участвую в таком проекте – с 1 апреля организовалась киностудия «Артос», которая будет снимать именно такого рода продукцию: и впрямую говоря о высоком, например о житии святых, и опосредованно, в каких-то молодежных историях. В этой студии намечены все форматы: от короткого и длинного метра до документального кино.

Вы много раз играли в исторических фильмах. Какой отрезок времени напоминает вам нашу действительность? А может, какой-то исторический период просто вам импонирует и близок?

— Когда я работал артистом, и в кино, и в театре, время и эпоха меня всегда волновали в последнюю очередь.

Интересен всегда срез характера, что с человеком происходит. Должно быть, что играть, когда решаются глобальные человеческие личностные проблемы. Одна из моих радостей – это спектакль «Аквитанская львица», где один из великих английских правителей, собиратель страны, встал перед дилеммой: семья или власть. И в итоге неправильный выбор его полностью разрушает, когда он отказывается от жены, сыновей, оказывается в ситуации саморазрушения. Там было что играть.

Что касается того, что происходит сейчас, – это, конечно, исторический момент. Тектонический исторический слом. И в России, и в истории мира. Это передел мира. Спецоперация – я думаю, это небольшая часть плана, который проводит в жизнь президент. В итоге это будет наше отделение от долларовой мировой экономической системы, которая тонет сейчас, как «Титаник». Грядет наша экономическая и политическая самостоятельность и разрушение монополярного мира, который Америка создавала десятилетиями.

Давайте от искусства немного в политику вернемся. Почему Дмитрий Певцов в Госдуме – от «Новых людей», а не, скажем, от «Единой России»?

— Если б была возможность работать плодотворно и активно вне фракции, я бы, наверное, вообще остался нефракционным депутатом. Но это очень сложно, почти невозможно. Есть аппаратные проблемы, есть коммуникативные проблемы – меня как депутата лучше слышат во фракции. Нужен ресурс. «Новые люди», наверное, потому, что это новая структура. Это и интересно. Что-то новое. И должность новая, и самореализация новая, ну и люди «Новые». Плюс в этой фракции сложней всего раствориться. Нас просто элементарно мало. И мы все на виду. Это было даже не интеллектуальное, а скорей интуитивное решение. Пока не пожалел.

Завтра выборы. Еще раз пошли бы?

— О да, выборы – это было то еще испытание. Я не жалею. Я глубоко убежден, что одно из имен Господа – случай. Нет ничего случайного. Моя внутренняя потребность расширить свои горизонты общения с людьми, отдать информацию и поделиться своими мыслями совпала с выборами Думу. У меня теперь больше возможностей помогать людям, это мне очень нравится.

Фото, видео: ФедералПресс / Арина Тихомирова

Редакция «ФедералПресс» / Антонина Тихомирова